Герман Егошин. «Без слов»
Выставка «Без слов» посвящена 90-летию со дня рождения известного петербургского художника Германа Егошина (1931-2009), чьё имя прочно вписано в историю отечественного искусства второй половины ХХ века, а работы хранятся в крупнейших российских музеях. Один из наиболее ярких представителей «левого» ЛОСХа, Егошин был в числе лидеров «Группы «Одиннадцать» – творческого объединения художников, вышедшего на выставочную сцену в 1972 году и противопоставившего своё индивидуальное видение мира официальному искусству. В поисках новых образно-художественных решений участники этой группы обращались к традициям мирового модернизма первых десятилетий ХХ века.
Герман Егошин. Мулен Руж. 1999
Приверженец «сезаннизма» в понимании колорита, композиции, «вещности» природы, Егошин по-своему переплавляет эти идеи и театрализует картинное пространство (Три краски, 1961; Судак. Генуэзская крепость, 1971; Стадион в горах, 1979; Античный амфитеатр, 1988). В его картинах также обнаруживаются отголоски кубизма, уловленные через творчество художников «Бубнового валета» (Ночной Бенарес, 1968). Но при этом Егошин, всегда опираясь на узнаваемую натуру, создаёт новый изобразительный мир, в котором живопись находится в постоянном брожении и образует особую вибрирующую субстанцию.
Герман Егошин. Три краски. 1961
Портреты, пейзажи, натюрморты, интерьерные композиции, представленные на экспозиции, раскрывают духовную чуткость художника и установку на самоуглубление. Егошин в своих картинах всматривается в обыденно-простые объекты и ситуации, обнаруживая в них нечто эстетическое, и ради этого словно замедляет течение времени и делает его безмолвным. И даже в мотивах неказистых «задворок» автор находит драгоценные вкрапления красоты (Зима в Академическом саду, 1958; Купола, 1986; Старый двор на Загородном, 2003).
В своём вдумчивом, призывающем к сосредоточенности искусстве Егошин обращается к интерьерам, поскольку ему важна частная жизнь человека, обычные предметы. Но ему интересно выявить суть этих вещей, решая чисто живописные задачи. Поэтому средствами живописи художник «одушевляет» предметную действительность. Порой дома в интерпретации автора приобретают антропоморфные черты (Гурзуф. Касса, 1983). Пейзажи или натюрморты у Егошина часто уподоблены портретам. Дополненное «говорящими» аксессуарами кресло перенимает черты характера своего хозяина (Натюрморт с плетеным креслом, 1968). Каждый предмет без слов общается со зрителем, побуждая долго вглядываться в каждую деталь.
Герман Егошин. Мальчик с кроликом. 1984
Погружению в созерцательное состояние способствует и колорит в картинах Егошина. Цвет в его произведениях приглушённый, и, в то же время, это – область напряжённой драматургии, здесь разыгрываются всевозможные живописные коллизии: цвет то тлеет и еле теплится, то воспламеняется, вспыхивает и снова затухает. И он всегда работает на изображаемый мотив, возвращается к нему. Все связано живым, пульсирующим ритмом, чувством композиционного целого, завораживающим, втягивающим зрителя в картинное пространство.
Герман Егошин открыл новое живописное видение тех пластов реальности, которые считались эстетически неполноценными, прозаичными. Он увидел и отобразил повседневность в тихом озарении мечты. Ретроспективная выставка, представляющая более сорока живописных работ, дает современному зрителю понимание этого вклада в развитие ленинградской художественной школы второй половины ХХ века.